Я - кот и мореплаватель - Страница 3

Вдруг в море показалась целая флотилия пирог. Они шли прямо к нашему плоту. В самой большой и нарядной, украшенной фигурами полинезийских богов, стоял, приветствуя нас, высокий и статный туземец. В правой руке он держал длинный жезл, знак власти, на голове его колыхался высокий убор из перьев, а шею украшало много-много ожерелий из мелких морских раковин, каждое особого цвета. Это был Главный Вождь. Туземцы поднялись к нам на борт, чтобы отдать свои подарки: ананасы, бананы, кокосовые орехи и цветы - последний прощальный привет с Таити.

Как только они вернулись в свои пироги, плот незаметно начал двигаться вслед за буксиром. Там, на буксире, стоял дон Карлос, не спуская с нас своей кинокамеры. Туземцы ещё кружили вокруг плота на пирогах, потом стали отставать и потихоньку, один за другим, терялись из глаз…

Наконец с буксира отдали швартовы, и мы остались предоставленными своей судьбе, одни среди моря.

Нас было трое

В бытность мою на Таити весь мир был мой. Я мог идти куда хотел. Хотел - расхаживал по травам и цветам, хотел - лазил по пальмам. Теперь всего и пространства было,

что палуба. Вместо моих ежедневных упражнений по стволам (помните «вверх - вниз»?) в моём распоряжении оказалось две мачты, но ведь они были для парусов!

Что такое мачта? Мачта - это такая палка, на которой то поднимают, то опускают паруса. В паруса дует ветер, и плот движется.

А так, без парусов, мачты - это обыкновенные палки. Но хорошо, хоть они были, и я мог не бояться за свою спортивную форму.

Да, между прочим, оказалось, что я не один на плоту из нашего кошачьего племени, в путешествие взяли ещё двух котят: Пепито и Гальито. Я знал их ещё на Таити - так себе котята.

Гальито был белый, как молоко, а Пепито - белый с чёрными пятнами, как и я, то есть кот очень элегантный, но уж больно тощий и какой-то грустный, ему не нравилось играть с нами на палубе. Особенно он страдал от ветра и по ночам всё дрожал, не мог согреться даже под тёплым одеялом у Хуанито.

Хуанито, наш повар

Если вы хоть что-нибудь понимаете в кошках, вы сразу догадаетесь, с кем на плоту я прежде всего завёл дружбу. Правильно! С поваром. Его звали Хуанито.

Да, да, честно говоря, плохо бы мне пришлось, если бы я сразу, с самого первого дня не нашёл путь к его сердцу. Поэтому самые нежные мои «мяу», «мрр» и «урр» были у его ног.

Хуанито родился в Чили. Туда, насколько я мог судить, и направлялся наш бамбуковый корабль. Команда дала ему имя «Таити Нуи». На языке моего острова это означает что-то вроде «Страна лицом к солнцу».

Итак, мы шли в Чили. Я сам видел, как люди разводили руками над картой, и пальцы их в конце концов сходились на длинной узкой полоске по западному берегу Тихого

Моря, там как раз и находится Чили.

Хуанито готовил еду для команды: рис, фасоль, рыбу, макароны.

А нам, кошкам, полагалось всегда одно и то же блюдо и на завтрак и на ужин. О таком лакомстве, как живая мышь, не приходилось и мечтать.

Какая жалость, что никто из команды не догадался захватить с собой хоть мышонка.

Не для того, чтобы его съесть, а хоть поиграть с ним!

Но мне-то было ещё ничего, я мог заглянуть на кухню, и от Хуанито мне всегда перепадало что-нибудь вкусненькое. Недаром я ему мурлыкал первому!

Мишель, наш радист

За связь между «Таити Нуи» и остальным миром отвечал наш радист Мишель.

Каждый день после обеда он вёл переговоры с Таити, там осталась его жена, они поженились перед самым отплытием.

На маленьком столике рядом с передатчиком стояла сё фотография, Мишель подолгу смотрел на неё. Ну и, спрашивается, чего ради занесло его на эту несчастную бамбуковую посудину?

Мне нравилось дразнить Мишеля, когда он занимался переговорами. Я взбирался на стол, где стояли его радиоаппараты, и играл с разноцветными проволочками. Мишель сердился и выставлял меня на палубу.

Но скоро ударили дожди, и пришлось отсиживаться в каюте. Вода - не кошачья стихия.

Моим любимым местом на плоту была койка капитана де Бишопа. Он никогда не прогонял меня, наоборот, мне казалось, что моё общество доставляет ему удовольствие.

Первая акула

Однажды утром я услышал на палубе шум и крики. Выскочив из каюты, я увидел, как наш храбрый Франсис борется с огромной акулой. Он подцепил её на гарпун и теперь старался вытянуть из воды. Акула защищалась изо всех сил и норовила оборвать верёвку. Жутко было представить себе, что Франсис потеряет равновесие и упадёт в воду, а там акулы так и кишат. Но ему на помощь бросился Алан, младший брат Мишеля. Низенький, но крепко сбитый, он как раз был тут кстати. Вместе они справились с этой не то зверем, не то рыбой, вытащили её на палубу, и Франсис тут же принялся разделывать её. своим ножом. Акула была больше двух метров в длину, а пасть - прямо в дрожь бросало!

Омерзительное чудовище!

Хотя кто, где и когда видел, чтобы акула была красивой?

Когда её подвесили, чтобы ободрать кожу, Хуанито показался таким маленьким рядом с ней.

В этот день все мы ели акулье мясо, а остатки бросали в море, и они тут же исчезали в глотках других морских жителей.

Мне лично акулятина очень понравилась, Пепито тоже, кажется даже слишком. С набитым животом я добрался до койки капитана и тут же уснул.

Прощай, товарищ!

Наутро после роскошного пира Пепито проснулся больным. Совсем поник и не смотрел на еду, потом зажмурился, задрожал и стал плакать.